«Кино — это бизнес, а уже потом — искусство». Что можно сделать для его развития в Осетии?

Во Владикавказе с визитом побывал исполнительный директор журнала «Искусство кино» Владимир Кочарян. Один из самых старейших и влиятельных российских журналов о кино, с приходом нового главного редактора Антона Долина, стал осуществлять масштабные комплексные медийные проекты: собственный фестиваль, образовательные программы, видеозаписи лекций о кино, подкасты, выпуск в повторный прокат шедевров русского кинематографа и многое другое. О проектах журнала, а также о перспективах регионального кинематографа с Владимиром Кочаряном побеседовала корреспондент Sputnik Анна Кабисова.

– Владимир, вы родом из Якутии. Расскажите о феномене якутского кинематографа, о котором все сегодня говорят. В чем секрет?

– Феномен регионального кинематографа наиболее удачно проявил себя в Якутии. И не только потому, что Якутия такой «экстраординарный» регион, а потому что для этого были свои основания. В Якутии популярно говорить на якутском языке, в том числе и среди молодежи. Якутский язык всегда был в медиа: в литературе, на телевидении, радио и даже в поп-музыке. И из-за того, что якутский язык всегда присутствовал в культуре, это помогло развитию якутского кинематографа. Не во всех регионах люди сохранили возможность говорить на своем языке и это большая проблема.

Первые попытки снимать кино своими силами в Якутии, а это были фильмы ужасов и комедии, дали неожиданный толчок — люди приходили в кинотеатры, что помогло кинематографистам зарабатывать и не получать никаких субсидий у местного, а тем более у федерального Минкульта. До сих пор ни один якутский режиссер не работает с Минкультом РФ, потому что в этом нет необходимости.

Маленький бюджет, понимание аудитории, расчеты, сколько соберет кинотеатр — так начали появляться комедии, за ними мелодрамы и триллеры, а уже на этой основе можно думать и о возможности снимать сложное артовое кино.

Немаловажную роль сыграло и то, что в Якутии люди в принципе любят ходить в кинотеатры, потому что зимы там очень холодные и нет других форм досуга. По наполненности залов и соответственно по сборам, это всегда был один из крупнейших регионов. С начала нулевых, Якутии понадобилось лет пятнадцать, чтобы прийти к своей киноиндустрии. Но в то время никто не верил, что что-то может получиться, и над этими людьми смеялись. Потом появились кураторы Ирина Энгэлис и Сардана Саввина — они конкурируют друг с другом, продвигая якутский кинематограф во всем мире. Ирина привезла якутскую культуру в Европу на «Берлинаре» и делала в Америке крупные эвенты, а Сардана привезла якутское кино в Азию: на Пусанском (крупнейший кинофестиваль в Азии, который проходит в южнокорейском городе «Пусан») кинофестивале устроила большую ретроспективу якутского кино.

Конечно, когда продвигаешь маленькое необычное кино на фоне большого российского в мировом контексте, то это легко, но хватает ненадолго – экзотика выстреливает только один раз, а потом устаревает. И нужно думать над новыми тематиками и коллаборациями. Хороший пример: фильм «Ага» режиссера Мылко Лазаров, который был отобран в основную программу «Берлинаре» в 2018 году. Фильм снимали в Якутии с якутскими актерами на европейские деньги (совместное производство Болгарии, Франции и Германии — ред.).

Мне кажется, что здесь, в Осетии, как в Якутии, может и не сработать — потому что для этого нет никаких рычагов. Сколько лет уже прошло, а у вас ничего нет. У вас разрыв между тем, что было, с тем, что есть — лет тридцать… И еще у меня ощущение, что сам медиарынок пустоват: не снимаются в большом объеме видеоклипы и рекламные ролики. А это техническая и кадровая база для будущих режиссеров.

В Якутии так и было: те, кто сегодня снимает кино, раньше снимали рекламу и свадьбы, а потом они поняли, что кино приносит деньги, и все ушли со свадеб. Плюс конкуренция создает разные возможности. Развитие документального кино тоже очень важно для формирования киноиндустрии. Все это — совокупность факторов, составляющих матрицу и дающих индустрии развиваться.

Я не знаю, как обстоит ситуация здесь, во Владикавказе, но мы (журнал «Искусство кино» — ред.) занимаемся нашими синематечными показами, и я вижу, что пока к нам присоединились такие города, как Екатеринбург, Казань, Калининград, Новосибирск, Пермь, Ярославль. И в каждом городе работает единая формула: это всегда сочетание имеющейся базы процессов самоорганизации и бизнеса. И если в одной цепочке пропадает одно звено — нет интереса бизнеса, или культуры, или интереса простого народа, — то это вообще все бессмысленно.

Помимо синематеки у нас есть свой фестиваль, в рамках которого бывает семь премьерных фильмов и семь программ-ретроспектив. Фестиваль длится неделю и мы показываем по три сеанса в день. В огромном кинотеатре «Космос» на 600 мест собираются полные залы. В принципе, мы продаем с успехом билеты на зал и в 1200 мест. В Москве наблюдается даже некоторое перенасыщение: когда каждый день что-то происходит и одновременно в разных институциях идут показы. Но это здоровая конкуренция и благодаря ей рождается новый зритель и понимание процесса.

Конечно, со стороны легко говорить, но я вижу опыт своих коллег и то, как мы пытаемся заниматься синематечным движением на федеральном уровне. В регионах без федеральных грантов и общих кураторских программ не обойтись. Но и все это без решения проблем индустрии в целом — бессмысленно. Если люди не видят перспективы в развитии кинематографа в регионе, то не будут в него вкладываться — ведь, прежде всего, они хотят заработать, и это нормально.

Кино — это бизнес, а уже потом — искусство. Так всегда было. Даже в Европе, где грантами «кидаются» направо и налево, ты должен в первую очередь показать количество зрителей, а их должно быть десятки и сотни тысяч, чтобы потом тебе дали следующий грант. А как происходит в Минкульте РФ? По сути, те, кто получает финансирование от государства на съемки фильмов, не обременены отчетностью и им не за что бороться. А нужно, чтобы фильмы конкурировали друг с другом. Если на твоем фильме нет зрителей, нет фестивального фидбэка, эфиров на телевидении и так далее, то в следующий раз ты уже не получишь поддержку. Даже в грантовой среде должна быть конкуренция: без нее и критического мышления не будет сформирована кинематографическая среда. Но теперь, когда министром культуры стала Ольга Любимова, руководившая ранее департаментом кинематографии, надеюсь, все изменится.

– К примеру, Владикавказ хочет примкнуть к этим городам, в которых вы развиваете свою синематечную сеть. Что для этого нужно?

– Ничего. Все очень просто. В сентябре мы делаем всероссийскую акцию к 75-летию Победы и выпускаем в прокат совместно с «Мосфильмом» отреставрированный фильм Ларисы Шепитько «Восхождение». Вы просто пишите нам в редакцию заявку. Для нас очень важно, чтобы вы продавали билеты, даже если они будут стоить пятьдесят рублей — потому что вы должны приучить зрителя к ответственности. Он должен сделать хоть какой-то шаг: заплатить эти пятьдесят рублей и пойти на фильм. Но самое главное, чтобы кинозал, в котором вы собираетесь показывать отреставрированные фильмы, был оснащен профессиональным оборудованием, потому что если не будет соответствующего качества, то зритель не поймет, зачем приходить на такие показы, потому что он не сможет прочувствовать результаты реставрации.

На федеральных СМИ идет всероссийское промо наших проектов и оно должно вам помочь подтолкнуть зрителей прийти. Также мы помогаем регионам с литературой: организаторам показов высылаем тексты и журналы, на основе которых те могут сделать доклад перед фильмом, чтобы потом перевести его в диалоговый формат со зрителем и развивать клубную среду. Потом этот подготовленный зритель смотрит наши кураторские программы, это помогает погружать людей в контекст и уже создает благоприятную среду для развития кинематографа в регионе.

Когда мы решили выпустить в повторный прокат фильм «Сталкер» Тарковского, то никто не верил, что это может быть кому-нибудь интересно. Я встречался с Кареном Шахназаровым (директор киностудии «Мосфильм», режиссер — ред.) и он тоже не верил, что зритель пойдет в кинотеатр смотреть «Сталкер», ведь он же выложен в YouTube студии «Мосфильм» в отреставрированном качестве. В итоге фильм вышел в прокат с большим успехом и кассовые сборы составили шесть миллионов рублей. А в октябре мы выпустим в прокат «Курьер» Карена Шахназарова.

– Мы тоже ждали, что «Сталкер» покажут во Владикавказе.

– Не было обращений с просьбой показать в Осетии, а мы работаем по обращениям. Можно и напрямую с «Мосфильмом» договариваться о показе фильмов из их архивов.

Кстати, Шахназаров спас киностудию «Мосфильм». В какой-то момент в 90-е годы у киностудий было два пути развития – оптимистичный и реалистичный. И реалистом был только один человек — Шахназаров. Ленинградская киностудия, студия «Горького» и «Союзмультфильм» говорили: «дайте нам деньги, мы будем снимать фильмы и зарабатывать на них», а Шахназаров сказал: «не нужны мне деньги на фильмы. Дайте мне возможность сдавать павильоны студии в аренду телевизионщикам и помогите сохранить права на коллекцию студии». В итоге те студии побежали снимать фильмы, обанкротились, войдя в миллионные долги, а Шахназаров заработал на аренде и спас киностудию.

В 90-е русское кино было не нужно. Страна голодала и убивала друг друга. Какое кино… Так Шахназаров сохранил киностудию, оцифровал наследие и выпускает фильмы Тарковского в Америке, Европе и Японии с огромным успехом.

– Вы говорили о том, что якутский язык помог в какой-то степени развитию своего кинематографа. И что нужно поддерживать свою национальную идентичность в кинематографе.

– Это тренд в современной гуманитарной науке – культурная апроприация. В мире сейчас отходят от изображения национальных культур с точки зрения догмы большого человека с колониальным взглядом. Если ты привязан к своему культурному коду и снимаешь ту же условную якутскую комедию в родной культурной среде, то это работает — для них это близко и естественно, а для нас экзотика. К примеру, если здесь в Осетии снимать просто комедию в городских интерьерах, то в чем фишка? Тогда она должна быть неординарно сделанной, чтобы привлечь внимание, а если в ней есть ландшафтные и культурные местные элементы – то, что нас отличает, и то, что нас объединяет, — то это совсем другое дело.

В России скоро подойдут к осознанию того, что наша страна — это многообразие культур и центру станет интересно заново открывать другие регионы. И к этому будущему интересу нужно готовиться. Опять же пример Якутии: якутский кинематограф не смог бы существовать как феномен без интереса больших фестивалей и больших городов, без осознания того, а что есть Россия через призму совершенно другой культурной идентичности.

– А что вы думаете по поводу образования? Ведь рождение киноиндустрии невозможно без наличия людей, которые получили образование в этой сфере? Режиссеры, кинокритики и так далее.

– Мне кажется, что современное гуманитарное образование — это фетишистское шарлатанство. Я сам получил два таких образования и даже учился за границей. Конечно, это помогло мне сформировать культурологическую базу. Мы — как медиаторы движения культуры, должны иметь этот объем знаний и если у нас его нет, то нет и авторитета. К примеру, мы должны знать много всего, тот же исторический контекст, чтобы составлять программы кинопоказов.

– Уточню вопрос. Я имела в виду, что для развития кинематографа в регионах, помимо развития синематек и показов, нужно развивать и образование.

– Конечно это совокупность факторов. Есть кабардинский пример (мастерская Александра Сокурова — ред.), но в итоге ребята же уехали из республики и стали русскими режиссерами. И в самой Кабардино-Балкарии тоже ничего не изменилось. Поэтому я считаю, что для развития кино в регионе важнее наличие индустрии видеосъемок, плюс, конечно, не помешают мастер-классы по основам ремесла и базовой теории кино.

– В принципе у нас есть своя индустрия видеосъемок: в республике неплохо развиваются видеопродакшн: съемки рекламы, свадеб и так далее.

– И эти люди могут дать толчок развитию кино, если увидят, что кино может приносить деньги, или признание.

– Все же мне удивительна сама мысль, что из рекламной среды могут родиться кинематографисты, я считаю, что это отдельная каста.

– Наличие технической базы — уже большой шаг на пути к кино.  Например, сейчас я наблюдаю в Москве такую тенденцию: ребята, которые закончили киновузы и ушли в продакшн, чтобы зарабатывать деньги на рекламе, сейчас возвращаются в кино, потому что видят — индустрия выросла. Например, школа «Индустрия» Федора Бондарчука переобучает клипмейкеров на режиссеров. И это даже видно на «Кинотавре» — пока что фильмы у таких ребят сделаны в клиповой манере, но все равно это дает толчок развитию. В кино появились деньги и молодежь хочет этим заниматься. Всех не заставишь быть подвижниками.